Уж ночь. Я к ней пишу. Окно отворено;
 Шум городской затих; над лампой мошки вьются.
 Встаю — гашу огонь; хожу — гляжу в окно:
 Как низко облака над кровлями несутся!
 От этих облаков не будет и следа
 В час утра, — а моей любви живые грёзы,—
 Задумчивой любви приветь, слова и слезы,—
 Еще из-под пера не улетят… О, да!
 Пусть буря в эту ночь промчится, пусть потоки
 Дождя всю ночь шумят и брызжут на гранит;
 Заветного письма ни буря не умчит,
 Ни дождь не смоет эти строки.
 Среди невежд она свои проводит дни,
 Среди степных невежд… Пропустят ли они
 Нераспечатанным мое письмо к ней в руки?
 Не осмеют ли каждую строку,
 Где так невольно я высказывал тоску
 Души, подавленной насилием разлуки?
 Она сама что скажет? Изорвет
 Мое письмо при всех, с притворною досадой,
 Или, измяв его, потом тайком прочтет,
 И вспомнит обо мне с мучительной отрадой?..
 Нужда, невежество, родные — и любовь!..
 Какая злость порой мою волнует кровь!
 Но ты молчи пока, — молчи мое посланье,
 Чтоб за мое негодованье
 Не отомстили ей тюремщики её,
 Ценители покорного страданья.
Яков Полонский — Письмо: Стих
> 

