Сирокко, ветер невеселый,
 Всё вымел начисто во мне.
 Теперь мне шел бы череп голый
 Да горб высокий на спине.
 Он сразу многое бы придал
 Нам с Афродитою, двоим,
 Когда, обнявшись, я и идол,
 Под апельсинами стоим.
> 
Сирокко, ветер невеселый,
 Всё вымел начисто во мне.
 Теперь мне шел бы череп голый
 Да горб высокий на спине.
 Он сразу многое бы придал
 Нам с Афродитою, двоим,
 Когда, обнявшись, я и идол,
 Под апельсинами стоим.