Ох, где был я вчера — не найду, хоть убей!
 Только помню, что стены — с обоями,
 Помню — Клавка была, и подруга при ей,
 Целовался на кухне с обоими.
А наутро я встал —
 Мне давай сообщать,
 Что хозяйку ругал,
 Всех хотел застращать,
 Что я голым скакал,
 Что я песни орал,
 А отец, говорил,
 У меня — генерал!
А потом рвал рубаху и бил себя в грудь,
 Говорил, будто все меня продали,
 И гостям, говорят, не давал продыхнуть —
 Донимал их блатными аккордами.
А потом кончил пить —
 Потому что устал,
 Начал об пол крушить
 Благородный хрусталь,
 Лил на стены вино,
 А кофейный сервиз,
 Растворивши окно,
 Просто выбросил вниз.
И мене не могли даже слова сказать.
 Но потом потихоньку оправились —
 Навалились гурьбой, стали руки вязать,
 А потом уже все позабавились:
Кто плевал мне в лицо,
 А кто водку лил в рот,
 А какой-то танцор
 Бил ногами в живот…
 А молодая вдова,
 Верность мужу храня —
 Ведь живём однова, —
 Пожалела меня.
И бледнел я на кухне разбитым лицом,
 Делал вид, что пошёл на попятную.
 «Развяжите, — кричал, — да и дело с концом!»
 Развязали, но вилки попрятали.
Тут вообще началось —
 Не опишешь в словах!
 И откуда взялось
 Столько силы в руках —
 Я, как раненый зверь,
 Напоследок чудил:
 Выбил окна и дверь
 И балкон уронил.
Ох, где был я вчера — не найду днём с огнём!
 Только помню, что стены — с обоями…
 И осталось лицо — и побои на нём,
 И куда теперь выйти с побоями!
…Если правда оно —
 Ну, хотя бы на треть, —
 Остаётся одно:
 Только лечь помереть!
 Хорошо, что вдова
 Всё смогла пережить,
 Пожалела меня
 И взяла к себе жить.
 Хорошо!



 (9 оценок, среднее: 3,89 из 5)
 (9 оценок, среднее: 3,89 из 5)