Украсьте цветами!
 Во флаги здания!
 Снимите кепку,
 картуз
 и шляпу:
 британский лев
 в любовном признании
 нам
 протянул
 когтистую лапу.
 И просто знать,
 и рабочая знать
 годы гадала —
 «признать — не признать?»
 На слом сомненья!
 Раздоры на слом!
 О, гряди
 послом,
 О’Греди!
 Но русский
 в ус усмехнулся капризно:
 «Чего, мол, особенного —
 признан так признан!»
 Мы славим
 рабочей партии братию,
 но…
 не смиренных рабочих Георга.
 Крепи РКП, рабочую партию, —
 и так запризнают,
 что любо-дорого!
 Ясна
 для нас
 дипломатия лисьина:
 чье королевство
 к признанью не склонится?!
 Признанье это
 давно подписано
 копытом
 летящей
 буденновской конницы.
 Конечно,
 признание дело гуманное.
 Но кто ж
 о признании не озаботится?
 Народ
 не накормишь небесною манною.
 А тут
 такая
 на грех
 безработица.
 Зачем…
 почему
 и как…
 и кто вот…
 признанье
 — теперь! —
 осмеет в колебаньи,
 когда
 такой у Советов довод,
 как зрелые хлебом станицы Кубани!
 А, как известно,
 в хорошем питании
 нуждаются
 даже лорды Британии.
 И руку пожмем,
 и обнимемся с нею.
 Но мы
 себе
 намотаем на ус:
 за фраком лордов
 впервые синеют
 20 000 000 рабочих блуз.
 Не полурабочему, полулорду
 слава признанья.
 Возносим славу —
 красной деревне,
 красному городу,
 красноармейцев железному сплаву!
Владимир Маяковский — Здравствуйте: Стих
> 

