Уже голодище
берет в костяные путы.
Уже
и на сытых
наступают посты.
Уже
под вывесками
«Milch und Butter»
выхващиваются хвосты.
Уже
на Kurfürstendamm’е
ночью
перешептываются выжиги:
«Слыхали?!
Засада у Рабиновича…
Отобрали
«шведки» и «рыжики».
Уже
воскресли
бывшие бурши.
Показывают
буржуйный норов.
Уже
разговаривают
языком пушек
Носке
и Людендорф.
Уже
заборы
стали ломаться.
Рвет
бумажки
ветра дых.
Сжимая кулак,
у коммунистических прокламаций
толпы
голодных и худых.
Уже
валюта
стала Луна-парком —
не догонишь
и четырежды скор —
так
летит,
летит
германская марка
с долларных
американских гор.
Уже
чехардят
Штреземаны и Куны.
И сытый,
и тот, кто голодом глодан,
знают —
это
пришли кануны
нашего
семнадцатого года.
>
