Собственною слабостью в дольний прах повержено,
 Зелье пресмыкается,
 Но могучим деревом на пути поддержано —
 На него взбирается.
 Глядь! Растенье гибкое ветвью переплетного
 Крепкий ствол опутало,
 Прицепилось к мощному, листьев тканью плотною
 Всю кору закутало;
 Жмется зелье хилое к дереву суровому,
 Хилому здоровится, —
 Выше с утра к вечеру, с ночи к утру новому
 Гуще всё становится, —
 И потом, от мощного будто б не зависело,
 С прихотью раскинулось,
 Высь чела древесного, взвившись, перевысило,
 Да потом как ринулось
 Вниз каскадом лиственным: в воздухе разбросанных
 Стеблей кисть богатая,
 Как волос всклокоченных, гребнем не причесанных,
 Густота косматая,
 Свесилась, качается; дерево ж, навьючено
 Этой тяжкой ношею,
 Наклонилось, сгорбилось; кажется, измучено
 Долей нехорошею.
 Больно, грустно дереву, к небу вместе с братьями
 Некогда подъятому,
 А теперь согбенному, душными объятьями
 Беспокойно сжатому.
 А ведь с лаской, кажется, с дружбою, с любовию
 То растенье стелется
 По стволу древесному, словно плотью-кровию
 С ним радушно делится.
 Отчего ж здесь видима участь невеселая,
 С горем неразлучная?
 Ах, есть ласки горькие, есть любовь тяжелая
 И приязнь докучная.
Владимир Бенедиктов — Вьющееся растение: Стих
> 

