О, как быстра твоих очей
 Огнём напитанная влага!
 В них всё — и тысячи смертей
 И море жизненного блага.
 Они, одетые черно,
 Горят во мраке сей одежды;
 Сей траур им носить дано
 По тем, которым суждено
 От их погибнуть без надежды.
 Быть может, в сумраке земном
 Их пламя для того явилось,
 Чтоб небо звёзд твоих огнём
 Перед землёю не гордилось,
 Или оттоль, где звёзд ряды
 Крестят эфир лучей браздами,
 Упали белых две звезды
 И стали чёрными звездами.
 Порой, в таинственной тени,
 Слегка склонённые, они,
 Роняя трепетные взгляды,
 Сияньем теплятся святым,
 Как две глубокие лампады,
 Елеем полные густым, —
 И укротив желаний битву
 И бурю помыслов земных,
 Поклонник в трепете при них
 Становит сердце на молитву.
 Порой в них страсть: ограждены
 Двойными иглами ресницы,
 Они на мир наведены
 И смотрят ужасом темницы,
 Где через эти два окна
 Чернеет страшно глубина, —
 И поглотить мир целый хочет
 Та всеобъемлющая мгла,
 И там кипящая клокочет
 Густая, чёрная смола;
 Там ад; — но муки роковые
 Рад каждый взять себе на часть,
 Чтоб только этот ад попасть,
 Проникнуть в бездны огневые,
 Отдаться демонам во власть,
 Истратить разом жизни силы,
 Перекипеть, перегореть,
 Кончаясь, трепетать и млеть,
 И, как в бездонных две могилы,
 Всё в те глаза смотреть — смотреть.
Владимир Бенедиктов — Ещё чёрные: Стих
> 

