Был сумрак сер и заспан.
 Меха дышали наспех,
 Над грудой серой пепла
 Храпели горлом хрипло.
 Как бабки повивальные
 Над плачущим младенцем,
 Стояли кузнецы у тела полуголого,
 Краснея полотенцем.
 В гнездо их наковальни,
 Багровое жилище,
 Клещи носили пищу —
 Расплавленное олово.
 Свирепые, багряные
 Клещи, зрачками оловянные,
 Сквозь сумрак проблистав,
 Как воль других устав.
 Они, как полумесяц, блестят на небеси,
 Змеей из серы вынырнув удушливого чада,
 Купают в красном пламени заплаканное чадо
 И сквозь чертеж неясной морды
 Блеснут багровыми порой очами черта.
 Гнездо ночных движений,
 Железной кровью мытое,
 Из черных теней свитое,
 Склонившись к углям падшим,
 Как колокольчик, бьется железных пений плачем.
 И те клещи свирепые
 Труда заре поют,
 И где, верны косым очам,
 Проворных теней плети
 Ложились по плечам,
 Как тень багровой сети,
 Где красный стан с рожденья бедных
 Скрывал малиновый передник
 Узором пестрого Востока,
 А перезвоны молотков — у детских уст свисток —
 Жестокие клещи,
 Багровые, как очи,
 Ночной закал свободы и обжиг —
 Так обнародовали:
 «Мы, Труд Первый и прочее и прочее…»
Велимир Хлебников — Кавэ кузнец: Стих
> 

