Василий Жуковский — Теон и Эсхин: Стих

Эсхин возвращался к пенатам своим,
К брегам благовонным Алфея.
Он долго по свету за счастьем бродил —
Но счастье, как тень, убегало.

И роскошь, и слава, и Вакх, и Эрот —
Лишь сердце они изнурили;
Цвет жизни был сорван; увяла душа;
В ней скука сменила надежду.

Уж взорам его тихоструйный Алфей
В цветущих брегах открывался;
Пред ним оживились минувшие дни,
Давно улетевшая младость…

Всё те ж берега, и поля, и холмы,
И то же прекрасное небо;
Но где ж озарявшая некогда их
Волшебным сияньем Надежда?

Жилища Теонова ищет Эсхин.
Теон, при домашних Пенатах,
В желаниях скромный, без пышных надежд,
Остался на бреге Алфея.

Близ места, где в море втекает Алфей,
Под сенью олив и платанов,
Смиренную хижину видит Эсхин —
То было жилище Теона.

С безоблачных солнце сходило небес,
И тихое море горело;
На хижину сыпался розовый блеск,
И мирты окрестны алели.

Из белого мрамора гроб невдали,
Обсаженный миртами, зрелся;
Душистые розы и гибкий ясмин
Ветвями над ним соплетались.

На праге сидел в размышленье Теон,
Смотря на багряное море,-
Вдруг видит Эсхина и вмиг узнает
Сопутника юныя жизни.

«Да благостно взглянет хранитель Зевес
На мирный возврат твой к Пенатам!»-
С блистающим радостью взором Теон
Сказал, обнимая Эсхина.

И взгляд на него любопытный вперил —
Лицо его скорбно и мрачно.
На друга внимательно смотрит Эсхин —
Взор друга прискорбен, но ясен.

«Когда я с тобой разлучался, Теон,
Надежда сулила мне счастье;
Но опыт иное мне в жизни явил:
Надежда — лукавый предатель.

Скажи, о Теон, твой задумчивый взгляд
Не ту же ль судьбу возвещает?
Ужель и тебя посетила печаль
При мирных домашних Пенатах?»

Теон указал, воздыхая, на гроб…
«Эсхин, вот безмолвный свидетель,
Что боги для счастья послали нам жизнь —
Но с нею печаль неразлучна.

О нет, не ропщу на Зевесов закон:
И жизнь и вселенна прекрасны.
Не в радостях быстрых, не в ложных мечтах
Я видел земное блаженство.

Что может разрушить в минуту судьба,
Эсхин, то на свете не наше;
Но сердца нетленные блага: любовь
И сладость возвышенных мыслей —

Вот счастье; о друг мой, оно не мечта.
Эсхин, я любил и был счастлив;
Любовью моя освятилась душа,
И жизнь в красоте мне предстала.

При блеске возвышенных мыслей я зрел
Яснее великость творенья;
Я верил, что путь мой лежит по земле
К прекрасной, возвышенной цели.

Увы! я любил… и ее уже нет!
Но счастье, вдвоем столь живое,
Навеки ль исчезло? И прежние дни
Вотще ли столь были прелестны?

О нет, никогда не погибнет их след;
Для сердца прошедшее вечно.
Страданье в разлуке есть та же любовь;
Над сердцем утрата бессильна.

И скорбь о погибшем не есть ли, Эсхин,
Обет неизменной надежды:
Что где-то в знакомой, но тайной стране
Погибшее нам возвратится?

Кто раз полюбил, тот на свете, мой друг,
Уже одиноким не будет…
Ах! свет, где она предо мною цвела,-
Он тот же: всё ею он полон.

По той же дороге стремлюся один
И к той же возвышенной цели,
К которой так бодро стремился вдвоем —
Сих уз не разрушит могила.

Сей мыслью высокой украшена жизнь;
Я взором смотрю благодарным
На землю, где столько рассыпано благ,
На полное славы творенье.

Спокойно смотрю я с земли рубежа
На сторону лучшия жизни;
Сей сладкой надеждою мир озарен,
Как небо сияньем Авроры.

С сей сладкой надеждой я выше судьбы,
И жизнь мне земная священна;
При мысли великой, что я человек,
Всегда возвышаюсь душою.

А этот безмолвный, таинственный гроб…
О друг мой, он верный свидетель,
Что лучшее в жизни еще впереди,
Что верно желанное будет;

Сей гроб — затворенная к счастию дверь;
Отворится… жду и надеюсь!
За ним ожидает сопутник меня,
На миг мне явившийся в жизни.

О друг мой, искав изменяющих благ,
Искав наслаждений минутных,
Ты верные блага утратил свои —
Ты жизнь презирать научился.

С сим гибельным чувством ужасен и свет;
Дай руку: близ верного друга
С природой и жизнью опять примирись;
О! верь мне, прекрасна вселенна.

Всё небо нам дало, мой друг, с бытием:
Все в жизни к великому средство;
И горесть и радость — все к цели одной:
Хвала жизнедавцу Зевесу!»

Анализ стихотворения «Теон и Эсхин» Жуковского

Стихотворение Василия Андреевича Жуковского «Теон и Эсхин» принято считать манифестом поэта, его программным сочинением.

Стихотворение написано в 1814 году. Его автору исполнился в эту пору 31 год. Еще недавно он добровольцем вступил в ополчение, участвовал в Бородинском сражении. Затем был бессрочно отправлен в отпуск по болезни. Финансовые его дела сильно пошатнулись, подтачивала силы и затянувшаяся любовная драма. Уже было понятно, что сватовство его к племяннице (дочери сводной сестры) успеха иметь не будет, но поэт не спешил расставаться с оковами многолетнего чувства. По жанру – элегия из античных времен, по размеру – амфибрахий, белый стих, 31 строфа. Лирические герои – два друга, встретившиеся через много лет. Персонажи вымышленные, а вот греческие имена такие действительно существуют. Эсхин в юности оставил дом и отдался страстям и приключениям. Начало 2 строфы содержит перечень всего, что он испытал: роскошь, слава, винопитие и любовные увлечения. Прошли годы и он понял, что сам себя обманул. Его достижения – вовсе не счастье. Разочарованный, он возвращается домой, где ищет лучшего друга. Находит он его в «смиренной хижине». Видит неподалеку и мраморную гробницу. Взгляд Теона «прискорбен, но ясен», лицо же Эсхина «скорбно и мрачно». Диалог героев скоро становится монологом Теона. «Любовь – вот счастье». Она облагораживает человека, ведет к «возвышенной цели». Его возлюбленная умерла, но он уверен: погибшее нам возвратится. Потому и ясен его взор, и руки не опустились. Надежда на «лучшую жизнь» укрепляет его. «Я выше судьбы»: понятие неотвратимости Рока – основа мировоззрения древних греков. Здесь же герой явно предвосхищает христианское мировосприятие. И «жизнь священна», и творенье полно славы. Он дает совет другу: с природой и жизнью опять примирись. Свою речь он завершает хвалой Зевесу. Такое смешение христианства и язычества выглядит кощунственно, однако сам поэт, видимо, к такому эффекту не стремился. Его занимала художественная и историческая сторона произведения, В. Жуковский пытался соблюсти антураж. Эта задача вошла в некоторое противоречие с его желанием излить собственную душу. Лексика возвышенная с древнегреческими топонимами и именами языческих божеств (Пенаты, Эрот, Зевес, Вакх, Аврора). Эпитеты: благовонным, тихоструйный. Сравнения: как тень, как сияньем Авроры (зари). Инверсия: увяла душа (это еще и метафора), оживились дни. Оксюморон в метафоре: море горело. Повтор: жилище Теона. Иносказание с глаголом в усеченной форме: по той же дороге стремлюся один.

«Теон и Эсхин» В. Жуковского – история души самого поэта, облеченная в древнегреческие одежды.