Знаю сумрачный наход
 Страсти, медленно пьянящей:
 Словно шум далеких вод,
 Водопад, в скалах кипящий.
 Я иду, иду одна
 Вдоль стены, укрыта тенью;
 Знаю: ночь посвящена
 Наслажденью и паденью.
 Статный юноша пройдет,
 Щит о меч случайно брякнет, —
 Громче шум бегущих вод,
 Водопад мой не иссякнет!
 Наконец, без сил, без слов,
 Дрожь в руках и взоры смутны,
 Я заслышу жданный зов —
 Быть подругою минутной.
 Я пойду за ним, за ним
 В переулок опустелый,
 Черный плащ его, как дым,
 Пеплум мой, как саван белый.
 Я войду к нему, к нему…
 О, скорей гасите свечи!
 Я хочу вступить во мглу.
 Свет померк, померкли речи.
 Кто-то… где-то… чьих-то рук
 Слышу, знаю впечатленья.
 Я хочу жестоких мук,
 Ласк и мук без промедленья.
 Набегает сумрак вновь,
 Сумрак с отсветом багряным,
 Это ль пламя? это ль кровь?
 Кровь, текущая по ранам?
 Ночь — как тысяча веков,
 Ночь — как жизнь в полях за Летой.
 Гасну в запахе цветов,
 Сплю в воде, лучом согретой…
 …В прорезь узкого окна
 Глянет утро взором белым.
 Прочь! оставь! — иду одна
 Переулком опустелым.
 Сладко нежит тишина,
 С тишиной роднится тело,
 Стен воскресших белизна
 Оттеняет пеплум белый.
Валерий Брюсов — Пеплум: Стих
> 


