Отступи, как отлив, все дневное, пустое волненье,
 Одиночество, стань, словно месяц, над часом моим!
 Слышу, тихо грохочут с волной уходящей каменья,
 Вижу, алый закатный туман превращается в дым.
 То в алмазных венцах, то в венках полевых маргариток,
 То в одеждах рабынь, то в багряных плащах королев,
 То, как ветер, смеясь, то с лицом, утомленным от пыток,
 Вкруг меня наклоняется хор возвратившихся дев.
 Взор ваш ласков, как прежде, и шаг, как бывало, размерен…
 Значит, тот я, что был, если прошлый мне мир возвращен!
 Подходите, шепчите: я был вам и буду вам — верен,
 Никому не открою я ваших священных имен!
 К вашим ласковым пальцам прижму воспаленные веки,
 К вашим грудям знакомым устало прильну головой…
 Сестры! нежные сестры! я в детстве вам клялся навеки,
 Только с вами я счастлив, и только меж вами я свой!
 Затихает вдали успокоенный ропот отлива,
 На волнах потухает змеиностей лунных игра,
 И, в венке маргариток, склонясь надо мной, торопливо
 Мне рассказ о прожитом в разлуке — лепечет сестра.
Валерий Брюсов — Одиночество: Стих
> 

