Июльский сумрак лепится
 К сухим вершинам лип;
 Вся прежняя нелепица
 Влита в органный всхлип;
 Семь ламп над каруселями —
 Семь сабель наголо,
 И белый круг усеяли,
 Чернясь, ряды голов.
 Рычи, орган, пронзительно!
 Вой истово, литавр!
 Пьян возгласами зритель, но
 Пьян впятеро кентавр.
 Гудите, трубы, яростно!
 Бей больно, барабан!
 За светом свет по ярусам, —
 В разлеты, сны, в обман!
 Огни и люди кружатся,
 Скорей, сильней, вольней!
 Глаза с кругами дружатся,
 С огнями — пляс теней.
 Круги в круги закружены,
 Кентавр кентавру вслед…
 Века ль обезоружены
 Беспечной скачкой лет?
 А старый сквер, заброшенный,
 Где выбит весь газон,
 Под гул гостей непрошеных
 Глядится в скучный сон.
 Он видит годы давние
 И в свежих ветках дни,
 Где те же тени вставлены,
 Где те же жгут огни.
 Все тот же сумрак лепится
 К зеленым кронам лип;
 Вся древняя нелепица
 Влита в органный всхлип…
 Победа ль жизни трубится —
 В век, небылой досель, —
 Иль то кермессы Рубенса
 Вновь вертят карусель?
Валерий Брюсов — Карусель: Стих
> 

