Когда я ночью, утомлен, иду
 Пустынной улицей, и стены сонны,
 И фонари не говорят в бреду,
 И призраки ко мне не благосклонны, —
 В тиши холодной слышится порой
 Мне голос города, зов непреклонный:
 «Ты, озабочен, здесь спешишь. Другой —
 На ложе ласк, в смешном порыве, выгнут,
 В притоне третий, скорчен за игрой.
 Но жив — лишь я и, вами не постигнут,
 Смотрю, как царь, в безмолвие ночей.
 Ты думаешь, что вами я воздвигнут?
 Нет! люди — атомы в крови моей;
 И, тела моего живые клетки,
 Дома — тяну я в глубину полей.
 Как птицам лес дарит весною ветки,
 Свое богатство отдаю вам я,
 Но раньше им владели ваши предки.
 Не равны мы на скале бытия:
 Вам жить — года, а мне — ряды столетий!
 Шумя, теснится городов семья.
 Когда ж и я свершу свой подвиг, дети,
 Не вам я завещаю пышный прах,
 Все, что хранят ревниво зданья эти.
 Есть братья у меня в иных краях:
 Мои богатства, как из недр могильных,
 Пусть вырвут, и замкнут в своих стенах,
 И над людьми смеются смехом сильных!»
Валерий Брюсов — Голос города терцины: Стих
> 

