Послушай! Нельзя же быть такой безнадежно суровой,
 Неласковой!
 Я под этим взглядом, как рабочий на стройке новой,
 Которому: Протаскивай!
 А мне не протащить печаль свозь зрачок.
 Счастье, как мальчик
 С пальчик,
 С вершок.
 М и л а я ! Ведь навзрыд истомилась ты:
 Ну, так сорви
 Лоскуток милости
 От шуршащего счастья любви!
 Ведь даже городовой
 Приласкал кошку, к его сапогам пахучим
 Притулившуюся от вьги ночной,
 А мы зрачки свои дразним и мучим.
 Где-то масленница широкой волной
 Затопила засохший пост,
 И кометный хвост сметает метлой
 С небесного стола крошки скудных звезд.
 Хоть один поцелуй. Из под тишечной украдкой.
 Как внезапится солнце сквозь серенький день. Пойми:
 За спокойным лицом, непрозрачной облаткой,
 Горький хинин тоски!
 Я жду, когда рот поцелуем завишнится
 И из него косточкой поцелуя выскочит стон,
 А рассветного неба пятишница
 Уже радужно значит сто.
 Неужели же вечно радости объедки?
 Навсегда ль это всюдное «бы»?
 И на улицах Москвы, как в огромной рулетке,
 Мое сердце лишь шарик в искусных руках судьбы.
 И ждать, пока крупье, одетый в черное и серебро,
 Как лакей иль как смерть, все равно быть может,
 На кладбищенское зеро
 Этот красненький шарик положит!
Вадим Шершеневич — Содержание плюс горечь: Стих
> 

