Мой Спектр опричь меня кружит,
Как хищник, жертву сторожит,
А Эманация моя,
Рыдая, бросила меня.
«Во мраке бездны безысходной,
Свершая грех непервородный,
Блуждаем и рыдаем мы —
Тебя мой Спектр ждет в царстве тьмы.
Твой след — куда ты ни пошла бы,
Через ущелья и ухабы, —
Отыщет он, сквозь град и снег.
Когда ж вернешься ты навек?
Не та ли ты, что гнев с презреньем
Воздвигла над моим смиреньем,
Не та ли, что сожгла слезми
Мои игралища с людьми?
Не ты ли семь моих любовей
Похоронила в море крови?
Не ты ль велишь, чтоб я забыл
Семь приснопамятных могил?
Еще семь раз любил я, зная,
Что ждет любовь земля сырая,
И семь других в полночном сне
Скользнули с факелом ко мне.
И семь с великою душою,
Наивозлюбленнейших мною,
Лозой увили мне чело,
Не ставя Зло твое во зло.
Когда ж вернешься ты, чтоб всех
Их воскресить, избыв свой грех?
Когда ж вернешься ты, меня —
Как я прощаю — не казня?»
(«Мои грехи тебе мешают,
А собственные — не смущают?
К моим — презренье беспредельное,
Своим — поешь ты колыбельную».)
(«Что за грех, что мной свершен,
Тобою не предвосхищен?
Шлюх ты шлешь мне на подмену —
Знаешь собственную цену».)
«Не вернусь я, ибо пеней
Должен быть триумф — не мене!
Коль тебя переживу —
Будет повод к торжеству!
Небо, Землю и Геенну
Не объять тебе, смятенный.
Полечу куда смелей
Провозвестницей твоей!»
(«Бедный, жалкий, беспомощный
Спутник мой во тьме полночной,
За тебя я, как в оковах,
Вся в слезах своих свинцовых».)
«Тщетно к вечности взываю
Я, пока не поломаю
Адский лес сухой хвои, —
Путы женские твои.
Я распну тебя на скалах,
Чтоб не зреть в твоих оскалах
Зла, ни жалости к себе,
Ни презрения к судьбе.
Или я создам другое
Нечто, сходное с тобою,
Адский лес сухой хвои —
Иль вступи на путь Любви.
И, отринув бессердечность,
Обретем в согласье Вечность —
Ведь Спасителем дана
Мера Хлеба и Вина».
