Опять луна катилась прочь,
 И колесо ее стальное
 Врезалось в небо ледяное —
 И это называлось ночь.
А ночь стояла у стола,
 Поднявши грозное забрало,
 И никуда не убывала
 Тревога, нежность и вина —
 И это было тишина.
> 
Опять луна катилась прочь,
 И колесо ее стальное
 Врезалось в небо ледяное —
 И это называлось ночь.
А ночь стояла у стола,
 Поднявши грозное забрало,
 И никуда не убывала
 Тревога, нежность и вина —
 И это было тишина.