Она была поэтесса,
 Поэтесса бальзаковских лет.
 А он был просто повеса,
 Курчавый и пылкий брюнет.
 Повеса пришел к поэтессе.
 В полумраке дышали духи,
 На софе, как в торжественной мессе,
 Поэтесса гнусила стихи:
 «О, сумей огнедышащей лаской
 Всколыхнуть мою сонную страсть.
 К пене бедер, за алой подвязкой
 Ты не бойся устами припасть!
 Я свежа, как дыханье левкоя,
 О, сплетем же истомности тел!..»
 Продолжение было такое,
 Что курчавый брюнет покраснел.
 Покраснел, но оправился быстро
 И подумал: была не была!
 Здесь не думские речи министра,
 Не слова здесь нужны, а дела…
 С несдержанной силой кентавра
 Поэтессу повеса привлек,
 Но визгливо-вульгарное: «Мавра!!»
 Охладило кипучий поток.
 «Простите…- вскочил он,- вы сами…»
 Но в глазах ее холод и честь:
 «Вы смели к порядочной даме,
 Как дворник, с объятьями лезть?!»
 Вот чинная Мавра. И задом
 Уходит испуганный гость.
 В передней растерянным взглядом
 Он долго искал свою трость…
 С лицом белее магнезии
 Шел с лестницы пылкий брюнет:
 Не понял он новой поэзии
 Поэтессы бальзаковских лет.
Саша Черный — Недоразумение: Стих
> 

