Лиззи Уэн сидит в отцовском дому,
 Горюя и скорбя.
 И приходит ее любимый отец:
 — Лиззи Уэн, что тревожит тебя?
 — Я тревожусь, тревожусь, любимый отец,
 И откроюсь перед тобой —
 Я под сердцем своим ребенка ношу —
 Он милого Джорди и мой.
 Вот сидит она снова в отцовском дому,
 Горюя и скорбя.
 И приходит к Лиззи любимый брат:
 — Лиззи Уэн, что тревожит тебя?
 — Я тревожусь, тревожусь, любимый брат,
 И откроюсь перед тобой —
 Я под сердцем своим ребенка ношу —
 Он твой, о Джорди, и мой.
 — Ты такое матери и отцу
 Солгать могла обо мне! —
 И выхватил он свой булатный меч,
 Свисавший с плеч на ремне.
 Он голову Лиззи Уэн отрубил
 И натрое тело рассек
 И, охваченный ужасом, прибежал
 На материнский порог.
 — Чем встревожен, встревожен ты, Джорди Уэн?
 Чем встревожен ты, расскажи?
 Видно, страшное дело ты совершил,
 — Я страшное дело, мать, совершил
 И проклят буду в свой срок;
 Борзому я голову отрубил,—
 Пес не бежал на манок.
 — Кровь у борзого не столь красна!
 Ты правду мне, сын, расскажи.
 Видно, страшное дело ты совершил,
 Успокойся и не дрожи!
 — Я страшное дело, мать, совершил
 И проклят буду в свой срок;
 Я голову Лиззи Уэн отрубил
 И натрое тело рассек.
 — Что сделаешь ты, коль вернется отец,
 О Джорди Уэн, мой сын!
 — Я лодку одну добуду без дна
 И в волны пущусь один!
 — А когда же ты снова вернешься домой,
 О Джорди Уэн, сын мой?
 — Когда солнце с луной скосят луг заливной,
 Тогда я вернусь домой.
Роберт Бернс — Лиззи Уэн: Стих
> 

