Роберт Бернс — Кеннет: Стих

— Мне открылся твой жребий, жестокий лорд,
Я предвижу паденье твое!
Гордо лилия утром в саду расцвела —
Злой мороз заморозил ее.
Когда честные плакали — ты хохотал,
Беззащитных бил, как овец.
Не заплачет никто о семействе твоем,
Когда всем вам настанет конец.
Этой ночью ты пьешь дорогое вино —
Так упейся искристым вином!
Завтра солнце упьется кровью твоей,
Не успевши взойти над холмом.
Белоснежные всадники видятся мне,
В их руках сверкают мечи:
Скоро, Кеннет, во прах твоя гордость падет —
Им недолго сверкать в ночи.
Черный пес сегодня всю ночь скулил,
Чуя то, что нельзя узреть:
В белый саван одета супруга твоя,
И в глазах у Маргарет — Смерть!
Так вещал прорицатель, со страхом в глазах,
Став лицом белей, чем стена,
И торчали дыбом его волоса,
Как щетина у кабана.
В замке Кеннета песни веселья всю ночь
Не смолкали и свет не гас,
Драгоценные кубки искристым вином
Наполнялись множество раз.
— Был бы Вильям со мной, мой любезный сын,
Нашей славы опора и страж…
Не успел сказать — распахнулась дверь,
И вбежал испуганный паж:
— Я их видел, хозяин, за ближним холмом,
Я их видел — числа им несть,
Тьма блистательных всадников в черной броне,
И один из них крикнул: «Месть!»
Юный кравчий, который с улыбкою нес
Лорду Кеннету полный бокал,
Побледнел и на пол его уронил.
И храбрейший смущенно молчал.
На оленьей охоте случалось ли вам
Вожака стрелой поражать?
Точно так же от ужаса стадо дрожит
И не может даже бежать.
— Лорду Вильяму быстро несите, гонцы,
Весть, что замок отца осажден!
— Отпирают ворота — вы слышите, лорд?
Кто-то скачет сюда… Это — он!
— Добрый день, я сказал бы, мой доблестный сын,
Но, увы, этот день не таков,
Ты явился в злой, а не в добрый час,
Чтобы встретить отцовских врагов.
— Будет проклята эта позорная мысль!
Ибо враг отца моего —
Враг и мне. И не ты ли меня с малых лет
Не бояться учил никого?
— Знать бы раньше… — с тоскою промолвил отец.
— Знаем нынче! — сын отрубил.—
Не к лицу нам бабская болтовня.—
И три раза в рог протрубил.
Этой ночью Маргарет плохо спалось,
Сон бежал от ее ресниц,
И едва заслышала трубный звук —
Торопливо спустилась вниз.
— Что случилось, Кеннет? — спросила она.—
Кто трубил на рассвете в рог?
Мне приснилось во сне, будто капает кровь
На прекрасный белый цветок.
— Это ты, мой Вильям, мой сын дорогой,
Разбудил меня в ранний час?
— Эти лилии — мы, дорогая мать,
Кровь врага — эта кровь на нас.
— Чью же кровь собирается сын мой пролить?
Не пора ли забыть вражду?
Я-то думала: мир возвещает труба.
А она возвещает беду?
Все молчали и взгляд отводили, пока
Не решился Вильям сказать:
— Торжества над врагами, удачи в бою
Ты не раз нам желала, мать.
Пусть же крестное знаменье длани твоей
Нас и в этот раз защитит,
Чтобы нынче, с победой вернувшись, на гвоздь
Отдыхать я повесил щит.
Не слыхала ты, чтобы Вильям твой
С поля боя позорно бежал,
Но слыхала, как Вильяма клич боевой
Смертным страхом врагов поражал.
Если нам суждено в этой битве пасть —
Не забудут люди про нас,
И о наших делах на высокой скале
Начертают правдивый рассказ.
— Торопитесь! Уолтер скачет сюда,
Взор его нетерпеньем горит,
Он соратников, скачущих ветра быстрей,
За медлительность громко бранит.
— Я клянусь, — крикнул Вильям, — мы встретимся с ним,
Я собью с Уолтера спесь,
Поглядим-ка на деле, каков этот лев!
Вы же все оставайтесь здесь.
— Нет! — воскликнул лорд Кеннет. — Не тяжек еще
Для руки этот меч боевой.
Если я испугаюсь свирепых врагов —
Смейтесь все над моей сединой!
Кеннет с сыном из замка ринулись вон,
За воротами строились в ряд
В сталь одетые лучшие воины их.
Громким криком их встретил отряд.
— Эй, гонец, скажи Уолтеру так:
Для чего ты сюда пришел?
Почему оружья воинственный звон
Огласил этот мирный дол?
— Знай, — ответил Уолтер, — что этой рукой
Дам я Кеннетам твердый ответ,
И напомни-ка им о жестоких делах,
Что творили они много лет.
Кто убил моего дорогого отца?
Кто принес разрушенье туда,
Где безоблачным утром в замке моем
Возвещала радость труба?
Не успел ответа гонец, передать,
Как летучие стрелы взвились.
От излишнего пыла стрелявших они
Поразили небесную высь.
— Так всегда стреляют наши враги! —
Молвил Вильям, стрелой не сражен.—
Я воюю не ветром, а этим мечом! —
И рванул клинок из ножон.
И под сводом из стрел устремились они
С громким кличем: «Ни шагу назад!»
Так под радугой черная туча порой
Громовой испускает раскат.
Тут отважный Уолтер с коня соскочил
И в сторонку отвел под уздцы.
— Пусть проклятье на головы наши падет,
Коль помыслят о бегстве бойцы!
Непреклонен и тверд был Уолтера шаг,
Твердо щит он держал пред собой.
Неизвестно: кто бы кого одолел,
Если б мог повториться бой.
В ожидании Маргарет возле окна,
В окруженье служанок своих.
Вдруг внезапного ветра могучий порыв
Просвистел через замок — и стих.
— Кто там крикнул внизу? Не стряслось ли беды?
Не ворвались ли в замок враги?
— Кеннет с Вильямом — оба убиты в бою,
Торопись, хозяйка, беги!
Закричали служанки, а ей, увы,
Даже вскрикнуть уже не успеть:
Лишь вздохнула тяжко, склонила главу,
И глаза ей закрыла Смерть.