По четырем стенам огромный гобелен
Роняет тяжкие и сумрачные складки,
Создав из комнаты подобие палатки
Таинственной, где мрак и роскошь взяты в плен.
На старой мебели — парчи поблеклой тлен,
Кровати контуры неявственны и шатки;
На всем лежит печать печали и загадки,
И ум теряется в наметках этих стен.
Ни статуй, ни картин, ни книг, ни клавесинов.
Лишь в глуби сумрачной, слегка подушки сдвинув,
Фигура женщины, сплошь бело-голубой,
Что улыбается, тревожней и печальней,
Невнятным отзвукам эпиталамы дальней,
Во власти мускуса, в который влит бензой.
Перевод: Г. А. Шенгели
>
