На взяточников гром всё с каждым днем сильней
 Теперь гремит со всех журнальных батарей.
 Прекрасно! Поделом! К чему спускать пороку?
 Хотя и то сказать: в сих залпах мало проку,
 И, как ни жарь его картечью общих мест,
 Кот Васька слушает да преспокойно ест.
 Фонвизина слыхал, слыхал он и Капниста,
 И мало ли кого? Но шиканья и свиста
 Их колких эпиграмм не убоялся кот,
 Он так же жирен всё и хорошо живет.
 Конечно, к деньгам страсть есть признак ненавистный,
 Но сами, господа, вы вовсе ль бескорыстны?
 Не гнетесь ли и вы пред золотым тельцом?
 И чисты ль вы рукой, торгующей пером?
 Кто спорит! Взяточник есть человек презренный,
 Но, сребролюбия недугом омраченный,
 Писатель во сто раз презренней и того.
 Дар слова — божий дар, — он в торг пустил его.
 Свой благородный гнев, и скорбь, и желчь, и слезы
 Всё ценит он, торгаш, по таксе рифм и прозы.
 Сей изрекаемый над грешниками суд,
 Сей проповедник наш, сей избранный сосуд,
 Который так скорбит о каждой нашей язве,
 Никак он не прольет целебной капли, — разве
 За деньги чистые, чтобы купить на них
 Чем утолить пожар всех алчностей своих.
Петр Вяземский — На взяточников гром всё с каждым днем сильней: Стих
> 

