В тоске бессонницы, средь тишины ночной,
 Как раздражителен часов докучный бой.
 Как молотом кузнец стучит по наковальной,
 Так каждый их удар, тяжелый и печальный,
 По сердцу моему однообразно бьет,
 И с каждым боем всё тоска моя растет.
 Часы, «глагол времен, металла звон» надгробный,
 Чего вы от меня с настойчивостью злобной
 Хотите? Дайте мне забыться. Я устал.
 Кукушки вдоволь я намеков насчитал.
 Я знаю и без вас, что время мимолетно;
 Безостановочно оно, бесповоротно;
 Тем лучше! И кому, в ком здравый разум есть,
 Охота бы пришла жизнь сызнова прочесть?
 Но, скучные часы моей бессонной пытки,
 В движениях своих куда как вы не прытки,
 И, словно гирями крыло обременя,
 Вы тащитесь по мне, царапая меня.
 И сколько диких дум, бессмысленных, несвязных,
 Чудовищных картин, видений безобразных,
 То вынырнув из тьмы, то погружаясь в тьму,
 Мерещится глазам и грезится уму!
 Грудь давит темный страх и бешеная злоба,
 Когда змеи ночной бездонная утроба
 За часом час начнет прожорливо глотать,
 А сна на жаркий одр не сходит благодать.
 Тоска бессонницы, ты мне давно знакома;
 Но всё мне невтерпеж твой гнет, твоя истома,
 Как будто в первый раз мне изменяет сон,
 И крепко-накрепко был застрахован он;
 Как будто по ночам бессонным не в привычку
 Томительных часов мне слушать перекличку;
 Как будто я и впрямь на всероссийский лад
 Спать богатырским сном всегда и всюду рад,
 И только головой подушку чуть пригрею —
 Уж с Храповицким речь затягивать умею.
Петр Вяземский — Бессонница: Стих
> 

