Птицы, вылетевшей из ржи,
 с вечером согласованье.
 Добрый вечер, милая, свяжи
 что с чем хочешь,
 покажи
 что не жалко: твоего названья
 я не знаю. Пусть оно – «сиянье»,
 пусть – «бинокли» или «витражи».
Воздух, мелких стеклышек прибой.
 В легоньких и юрких чечевицах
 или на картинке световой,
 где выходят помолиться
 птица, роза и святой,
 свет нам вырисовывает лица,
 как звукоснимающей иглой.
Вот и побеседуем с тобою,
 кто нам мил и кто не мил.
 То, что мне казалось тетивою, –
 лишь цезура крыльев: скрыл, открыл…
 И никто не скажет, где другое,
 где свой клад пират зарыл.
От воздушного прибоя
 тех уж нет, а те… пустое,
 как Саади говорил.
Вечер, вечер, путника исканье,
 ты взлетаешь с присвистом, как ткани
 разрываемой куски
 из колосьев, тронувши руками
 руки слуха или сердце рук.
 Так кивает другу друг,
а друзья должны быть далеки –
 правда ведь? как предсказанье,
 как флотилья, выйдя из реки,
 на своем пути, в воздушном океане.



 (2 оценок, среднее: 3,50 из 5)
 (2 оценок, среднее: 3,50 из 5)