Когда говорю я: помилуй! люблю… −
 я небом лукавлю, гортанью кривлю.
Но странная ласка стоит без касанья.
 Так улицы старой ласкает названье,
и стонет душа, ни жива ни мертва,
 стыдясь чародейства, боясь торжества.
> 
Когда говорю я: помилуй! люблю… −
 я небом лукавлю, гортанью кривлю.
Но странная ласка стоит без касанья.
 Так улицы старой ласкает названье,
и стонет душа, ни жива ни мертва,
 стыдясь чародейства, боясь торжества.