Джульетта милая, не смерть во тьме гробницы,
 А только легкий сон смежил твои ресницы.
 Италия, краса! Коль в бледности твоей
 Еще остался жар прекрасных юных дней,
 Коль вены доблестной еще согреты кровью,
 А смерть-чудовище, склоняясь к изголовью,
 Влюбленная в твои цветущие года,
 Не выпила еще дыханье навсегда,
 Коль счесть добычею она тебя не может, —
 Придет прекрасный день, воспрянешь ты на ложе,
 Глаза раскроешь вновь, чтоб видеть наяву
 И яркий солнца свет, и неба синеву,
 И, вновь согретое лучами жизни, смело
 На камне гробовом твое воспрянет тело!
 Когда, ступить хоть шаг еще страшась одна,
 Тяжелым саваном в движеньях стеснена,
 Свой белый саркофаг покинув осторожно,
 Ты будешь в темноте искать руки надежной,
 Чтоб стали наконец шаги твои легки, —
 Ты чужестранцу дать не торопись руки,
 Ведь тот, кто не с тобой и не с твоей Элладой,
 Кто твой родной язык не мнит себе отрадой,
 Не дышит воздухом Италии твоей, —
 Так часто варвара окажется грубей.
 Он в край приходит твой, край солнечный и синий,
 Чтоб поступать с тобой, как с белою рабыней,
 Чтобы терзать тебя, и под его рукой
 Поникнет нежный стан и взор померкнет твой.
 Воскресшая краса, принцесса дорогая,
 Единственный твой друг — страна твоя родная,
 Лишь средь ее сынов найдешь Ромео ты,
 Италия, душа, отчизна красоты!
Огюст Барбье — Джульетта милая: Стих
> 

