Утро. Распишет взвеси тумана.
День. Полон гама вор’онье-сорочьего.
Вечер. На небе сурьма и румяна.
Ночь. Этот жуткий сквозняк одиночества!
Счастье. Не знаю. Радость — ни капли.
Пусто. Душа, как гнездо разорённое.
Мысли-птенцы от бескровья озябли.
Смута на сердце тоскою зелёною.
Сыплется время крупкой песочной.
Ёмкость — восьмёркою. Точность проверена.
Сном забываюсь, в нём, как воочию,
ветки багульника в пятнах сиреневых.
Боли тягучей узница снова.
Шансов к побегу мне нет — зарешечено.
Птицей бы выпорхнуть… и к птицелову!
Не окольцованной и не обвенчанной.
Ветер в окошко, шорох — по крыше,
вьюгой ли снежной окно занавешено.
Тихо совсем, чтоб никто не услышал,
ночью расплакалась сильная женщина.
>
