Над обомлевшей степью
 свистят перепела.
 Как угли в теплом пепле,
 я память берегла.
 Гора арбузов спелых.
 Поваленный плетень…
 Меня, как солнце, грела
 отца большая тень.
 Гнедой, ты головою
 упрямо не мотай!..
 За темною горою
 есть детства яркий край.
 Ты знаешь, в этом крае —
 открытое окно!
 Там красками играет
 льняное полотно.
 Там красные плакаты.
 Там красный месяц май.
 Там в галстуках ребята
 наполнили трамвай.
 Гнедой, не дергай вожжи!..
 Когда наступит ночь,
 там спать отец уложит
 под «Варшавянку»
 дочь.
 И скрипнут под руками
 арбузы весом в пуд.
 И красными кругами
 знамена поплывут.
 Теперь уже недолго.
 Арбузы разгружу,
 в траву ночную волглую
 ладони погружу
 и, эту морду умную
 щекою приласкав,
 под ноги брошу шумную
 охапку душных трав.
 За черным-черным небом
 есть красная страна.
 Там наполняют хлебом
 кошелки дополна.
 Там земли без ограды
 и без замков сердца.
 Туда последним взглядом
 глядят глаза отца.
 Я знаю жизнь без страха,
 команду: «Становись!» —
 и красная рубаха
 из-за решетки ввысь.
 И громы барабанов.
 И демонстрантов бьют…
 Отцовских глаз каштаны
 на мостовой плывут.
 О тех, кто шел под пули,
 ты память сохрани!
 Гляди, уже мигнули
 со станции огни.
 Эй, не скули, дворняга!
 Гуди в степи, завод!
 . . . . . . . . . . . . . . . .
 Отец под красным флагом
 в бессмертие идет.
Наталья Астафьева — Над обомлевшей степью: Стих
> 

