Она сказала: «Больше не могу.
 Сегодня или никогда. Сегодня.
 Пусть я погибну — всё же убегу».
 Была весна и Волги полноводней
 Я не видал, такой, как нам матрос
 Седой, крестясь, сказал: «шири Господней».
 Простор упругий разбухал и рос,
 Как статной женщины кормящей груди.
 А я смотрел на змейки темных кос,
 На профиль милый и судьбу о чуде
 Молил. С побегом более тянуть
 Нельзя. Ну что ж. Пусть будет, «буди, буди!».
 Ее мы быстро снарядили в путь,
 Зашили деньги, узелок свернули,
 Двух часовых решили как-нибудь
 Занять беседой, чтоб ее от пули
 Злой уберечь. Простившись быстро с ней,
 На палубу пошли и затянули
 Мотив малороссийский: «Э-ге-гей».
 Сказал солдат-хохол: «поете славно».
 Разговорились мы. Он о своей
 Хохландии, покинутой недавно,
 Рассказывал. А часовой другой
 Над ним смеялся. Видел я, как плавно
 Она вздымала руки над водой,
 Порой ныряла (о, как сердце билось!)
 И вновь всплывала. Силы молодой
 Доплыть хватило. Вот надолго скрылась
 И вдруг, нежданно легкая, вдали
 В гору идет, бежит, остановилась,
 К нам обернулась (еле мы смогли
 Сдержать крик страха!). Истово, поклоном
 Нам поклонилась низким, до земли,
 И скрылась в полусумраке, за склоном.
Михаил Цетлин (Амари) — Побег: Стих
> 

