Стихи – занятье бесполезное?
 Удел взлохмаченных безумцев?
 Но мне и вам нужна поэзия,
 Как воздух, как вода и солнце!
Она исхлёстана цензурой…
 Живёт в альбомах для девиц,
 В ночных лесах, горах, озёрах
 И в озорстве поющих птиц.
Тревожа ноздри и глаза,
 Стихи, как на кошачьих лапах,
 Ползут на каждый блеск и запах
 И голосуют «за!за!за!»
За боль и перебои сердца
 И за ночную тишину,
 За то, чтоб не кончалось детство
 И птицы славили весну.
Не криком рвёт она нам душу.
 Зачем? Предпочитая вкрадчивость,
 Она нас понукает слушать
 То, что иные подло прячут.
Нащупав главный нерв поэзии, —
 Её божественную женственность,
 Бестрашно мы идём по лезвию
 Любви и баснословной нежности.
Поэзия! Да ты ж циркачка,
 Наездница, акробатесса,
 Жонглёрша, рыжая чудачка,
 Сказать точнее, клоунесса.
Ты вся азарт! И смех сквозь слёзы:
 В обнимку с тиграми лежишь?..
 Какая, оцените, поза
 Для фотографий и афиш!
… Пока поэзия дурачится,
 Наука думает всерьёз?
 И о трагедии кулачества,
 О тайном ужасе палачества
 И о целебной силе слёз.
Науку все мы уважаем –
 За мысли истинно великие.
 … Особенно, когда ужалены
 Врачующей пчелой религии.
Христос, поцеловав Иуду,
 Не согрешил: обрёл бессмертие!
 Вы в это таинство, как в чудо
 Необъяснимое, поверьте!
Всё с ног на голову поставлено?
 Стихачество вас изумило
 Не хрупкостью своей хрустальной –
 Стальной несокрушимой силой.
Всего лишь цепкие созвучия,
 Заумные ассоциации,
 Таинственные и певучие,
 Как глас инопланетной рации.
Сие не старческий маразм,
 А нечто, что превыше логики,
 Что не приемлет трезвый разум,
 Всегда по-нищенски убогий.
Взрывоопасный дар поэта,
 Как воровское ремесло,
 Когда-то гордо был воспетым,
 А нынче проклят, яко зло.
Кровавым обливаясь потом,
 Поэзия, ты вновь неистовствуя,
 Ведёшь опасную охоту
 На вечные, как небо, истины?
Извечное! Ты злободневно.
 Ты проклинаешь и зовёшь,
 Дрожа от ужаса и гнева,
 И правдой именуешь ложь.
Поэты! Радуясь, греша,
 Не веруя и веря снова,
 Ищите, где жива душа
 Душеспасительного слова!
Топча лирические штампы,
 Вы злобу дня воруйте ловко
 У Пастернака, Мандельштама,
 У Маяковского и Блока.

