Сирень сыреет самосадом.
Махровая махра. Дым.
Тугие пальцы Мопассана,
мохнаты.
Тугие пальцы набивают сирень,
и, наливаясь, засыпают в семье.
Сирени снится, дождь и май, осенний
заборик, скисший, как сукно кисета,
и полдень-пасынок, хромой мальчишка,
и подле глаз ее крамольны книжки.
Он потихоньку меня прогуливает,
он полегонечку сирень покуривает.
Сирень. Махровая махра.
Сирень! Что сделать ты смогла?
Как ночь, от карт и куртизанок
хозяин твой спешит на бисер
тех слов, что снова партизанят
у изголовья душных писем.
>
