Сложи лишь несколько строчек, Рафаил, —
в память Аммона, нашего поэта,
изящно-точных. Ведь тебе по силам это:
ты напишешь то, что подобает написать
поэту об Аммоне, нашем друге.
Ты скажешь про его стихи, про его поэмы,
но скажешь и о том, что так любили все мы:
о красоте его, о красоте изящества.
Твой греческий язык всегда красив и благозвучен,
но нам сейчас, нам нужно все твое искусство,
чтобы нашу любовь и скорбь чужой язык вместил.
Ты должен написать об Аммоне, Рафаил,
чтобы в каждой строчке было нечто от нашей жизни,
чтобы нашу любовь и скорбь чужой язык вместил.
Ты должен написать об Аммоне, Рафаил,
чтобы в каждой строчке было нечто от нашей жизни,
чтобы каждый оборот и самый их ритм гласил,
что об александрийце их писал александриец.
>
