Два пестрых одеяла,
 Две стареньких подушки,
 Стоят кровати рядом.
 А на окне цветочки —
 Лавр вышиной с мизинец
 И серый кустик мирта.
 На узких полках книги,
 На одеялах люди —
 Мужчина бледносиний
 И девочка жена.
 В окошко лезут крыши,
 Заглядывают кошки,
 С истрепанною шеей
 От слишком сильных ласк.
 И дом давно проплеван,
 Насквозь туберкулезен,
 И масляная краска
 Разбитого фасада,
 Как кожа шелушится.
 Напротив, из развалин,
 Как кукиш между бревен
 Глядит бордовый клевер
 И головой кивает,
 Н кажет свой трилистник,
 И ходят пионеры,
 Наигрывая марш.
 Мужчина бледносиний
 И девочка жена
 Внезапно пробудились
 И встали у окна.
 И, вновь благоухая
 В державной пустоте,
 Над ними ветви вьются
 И листьями шуршат.
 И вновь она Психеей
 Склоняется лад ним,
 И вновь они с цветами
 Гуляют вдоль реки.
 Дома любовью стонут
 В прекрасной тишине,
 И окна все раскрыты
 Над золотой водой.
 Пактол-ли то стремится?
 Не Сарды-ли стоят?
 Иль брег александрийский?
 Иль это римский сад?
 Но голоса умолкли.
 И дождик моросит.
 Теперь они выходят
 В туманный Ленинград.
 Но иногда весною
 Нисходит благодать:
 И вновь для них не льдины
 А лебеди плывут,
 И месяц освещает
 Пактолом зимний путь.
Константин Вагинов — Два пестрых одеяла: Стих
> 

