О любимец бога брани,
 Мой товарищ на войне!
 Я платил с тобою дани
 Богу славы не одне:
 Ты на кивере почтенном
 Лавры с миртом сочетал;
 Я в углу уединенном
 Незабудки собирал.
 Помнишь ли, питомец славы,
 Индесальми? Страшну ночь?
 «Не люблю такой забавы»,—
 Молвил я,— и с музой прочь!
 Между тем как ты штыками
 Шведов за лес провожал,
 Я геройскими руками…
 Ужин вам приготовлял.
 Счастлив ты, шалун любезный,
 И в Цитерской стороне;
 Я же — всюду бесполезный,
 И в любви, и на войне,
 Время жизни в скуке трачу
 (За крылатый счастья миг!) —
 Ночь зеваю… утром плачу
 Об утрате снов моих.
 Тщетны слезы! Мне готова
 Цепь, сотканна из сует;
 От родительского крова
 Я опять на море бед.
 Мой челнок Любовь слепая
 Правит детскою рукой;
 Между тем как Лень, зевая,
 На корме сидит со мной.
 Может быть, как быстра младость
 Убежит от нас бегом,
 Я возьмусь за ум… да радость
 Уживется ли с умом?
 Ах, почто же мне заране,
 Друг любезный, унывать?—
 Вся судьба моя в стакане!
 Станем пить и воспевать:
 «Счастлив! счастлив, кто цветами
 Дни любови украшал,
 Пел с беспечными друзьями,
 А о счастии… мечтал!
 Счастлив он, и втрое боле,
 Всех вельможей и царей!
 Так давай в безвестной доле,
 Чужды рабства и цепей,
 Кое-как тянуть жизнь нашу,
 Часто с горем пополам,
 Наливать полнее чашу
 И смеяться дуракам!»
Константин Батюшков — К Петину: Стих
> 


Вожделенный порыв сопоставлений и рас скрашенной души.Буря эмоций-мэтр к Олимпу