Ай же ты, Микула Селянинович, Мужик,
 Ты за сколько тысяч лет к земле своей привык?
 Сколько долгих тысяч лет ты водил сохой?
 Век придет, и век уйдет, вечен образ твой.
 Лошадь у тебя была, некрасна на вид,
 А взметнется да заржет, облако гремит.
 Ходит, ходит, с бороздой борозда дружна.
 Светел Киев, — что мне он? Пашня мне нужна.
 Сколько долгих тысяч лет строят города,
 Строят, нет их, — а идет в поле борозда.
 И Микула новь святит, с пашней говорит,
 Ель он вывернул, сосну, в борозду валит,
 Ехал тут какой-то князь, князь что ли он,
 Подивился, посмотрел, — гул в земле и стон.
 «Кто ты будешь?» говорит. «В толк я не возьму.
 Как тебя, скажи, назвать?» говорит ему.
 А Микулушка взглянул, лошадь подхлестнул,
 Крикнул весело, — в лесу стон пошел и гул.
 На нарядного того поглядел слегка,
 На таких он чрез века смотрит свысока.
 «Вот как ржи я напахал, к дому выволочу,
 К дому выволочу, дома вымолочу.
 Наварю гостям я пива, кликнут гости в торжество:
 Век крестьянствовать Микуле,
 мир — его, земля — его!»
Константин Бальмонт — Микула Селянинович: Стих
> 

