Как выступы седых прибрежных скал
 Источены повторногтью прилива,
 Что столько раз враждебно набегал, —
 В моей душе, где было все красиво,
 Изменены заветные черты,
 В ней многое как бы ответно криво.
 Из царства вневременной темноты
 К нам рвутся извращенные мечтанья,
 Во всем величьи дикой наготы.
 Побыть в стихийной вспышке возрастанья,
 Глядеть, как пенно высится вода,
 Понять, что хаос — утро мирозданья!
 Быть может, не вернется никогда
 Вот эта радость дум о необычном,
 Хоть ропот волн о них поет всегда.
 И сладко встать высоко над привычным,
 Соделаться — велением Судьбы —
 К своей судьбе стихийно-безразличным.
 Но что мы можем, бледные рабы!
 Набег страстей шатнулся, отступает,
 Как войско, вняв отбойный зов трубы.
 Волна, достигши высшего, вскипает,
 Меняет цвет зелено-голубой,
 Ломается, блестит, и погибает.
 Отпрянул неустойчивый прибой;
 Бежит назад в безбрежные пустыни,
 Чтоб в новый миг затеять новый бой.
 И так же ветер, с первых дней доныне
 Таящийся в горах с их влажной тьмой,
 На краткий миг бросает их твердыни, —
 Промчит грозу равниною немой,
 Случайно изумит людей циклоном,
 И вновь спешит, к ущельям гор, домой.
 А я иным покорствую законам,
 По воле изменяться мне нельзя,
 Я камень скал, с их вынужденным стоном.
 Во мне блуждают отклики, скользя,
 Недвижно я меняюсь, еле зримо,
 А если двинусь — гибелью грозя.
 Бледнеет все, бежит неудержимо,
 Измены дней отпечатлели след,
 Все тени мира здесь проходят мимо,
 Но в смене волн для камня счастья нет.
Константин Бальмонт — Камень скал: Стих
> 

