Помню слово, помню святость долга
 И тебе, мой друг, привет я шлю
 К берегам, в которых наша Волга
 Катит всю равнину вод свою.
 Поклонись волне ее просторной,
 Глубине, погоде верховой;
 Поклонись ты старине нагорной,
 Не забудь ты также луговой.
 Из Москвы идет привет далекий,
 Из столицы Русской старины.
 За нее не раз в беде жестокой
 Поднимались волжские сыны.
 Юношей и старцев поседелых
 Клич священный: «Вера и Земля!»
 Доходил до стен и башен белых,
 До святынь Московского Кремля.
 Что сказать тебе, моя невестка?
 И о чем сложить теперь мой стих?
 Чай, к тебе домчались тоже вести
 О волненьях Запада крутых.
 Обойтися он хотел без Бога.
 Это трудно; он увидит сам.
 Запада на что же нам дорога?
 Иль и мы пойдем к его богам?
 Чужды мы фразерскому веселью
 И страданьям ложным и лихим.
 Нам зачем в чужом пиру похмелье?
 Нам зачем насильно быть больным?
 Знаменательно глубоко слово
 Нам теперь гремящее. Ужель
 Тотчас многие припомнят снова
 Нашу Русь и Руси колыбель?
 С Западом постыдные все связи
 Искренне нам надо разорвать.
 Вымыться от обезьяньей грязи,
 Русскими нам, русским, быть опять.
 От него мы заразились много;
 Много своего лежит в пыли.
 Надо вспомнить Веру, вспомнить Бога,
 Вспомнить жизнь великую земли.
 Но довольно; не сердись за прыткость
 И за склад: так много прытких дум.
 Государств волнения и шаткость
 Так тревожно занимают ум.
 О, возникни, Русь, земля родная
 С самобытной жизнью старины!
 Отягчают нас болезнь и ужас,
 Будь, Москва, одна главой страны!
 Но прости! Снеси мои поклоны
 И супруга крепко обними —
 Вкруг меня Москвы несутся звоны.
 Господи! Молению вонми!
Константин Аксаков — Софье: Стих
> 

