За прялкою баба в поняве сидит;
 Ребенок больной в колыбели лежит;
 Лежит он и в рот не берет молока,
 Кричит он без умолку — слушать тоска.
 Торопится баба: рубашка нужна;
 Совсем-то, совсем обносилась она:
 Надеть-то ей нечего, просто — напасть!
 Прядет она ночью, днем некогда прясть.
 И за полночь ярко лучина горит,
 И грудь от сиденья щемит и болит,
 И взгляд притупился, устала рука…
 Дитя надрывается, — слушать тоска!
 Пришлось поневоле работу бросать.
 «Ну что, мое дитятко? — молвила мать. —
 Усни себе с богом, усни в тишине,
 Ведь некогда, дитятко, некогда мне!»
 И баба садится, и снова прядет,
 И снова покоя ей крик не дает.
 «Молчи, говорю! мне самой до себя!
 Ну, чем же теперь исцелю я тебя?»
 Поют петухи, — видно, скоро рассвет,
 Дымится лучина и гаснет — и нет;
 Притих и ребенок, и глазки сомкнул,
 Уснул он — да только уж навек уснул.
Иван Никитин — За прялкою баба в поняве сидит: Стих
> 

