Когда из Греции вон выгнали богов
 И по мирянам их делить поместья стали[1],
 Кому-то и Парнас тогда отмежевали;
 Хозяин новый стал пасти на нем Ослов
 Ослы, не знаю как-то, знали,
 Что прежде Музы тут живали,
 И говорят: «Недаром нас
 Пригнали на Парнас:
 Знать, Музы свету надоели,
 И хочет он, чтоб мы здесь пели»
 «Смотрите же», кричит один: «не унывай!
 Я затяну, а вы не отставай!
 Друзья, робеть не надо!
 Прославим наше стадо,
 И громче девяти сестер[2]
 Подымем музыку и свой составим хор!
 А чтобы нашего не сбили с толку братства,
 То заведем такой порядок мы у нас:
 Коль нет в чьем голосе ослиного приятства,
 Не принимать тех на Парнас».
 Одобрили Ослы ослово
 Красно-хитро-сплетенно слово:
 И новый хор певцов такую дичь занес,
 Как будто тронулся обоз,
 В котором тысяча немазанных колес.
 Но чем окончилось разно-красиво пенье?
 Хозяин, потеряв терпенье,
 Их всех загнал с Парнаса в хлев.
 Мне хочется, невеждам не во гнев,
 Весьма старинное напомнить мненье:
 Что если голова пуста,
 То голове ума не придадут места.
[1] Вместо 1-го и 2-го стихов в первоначальном тексте читалось:
 Как в Греции богам пришли минуты грозны
 И стал их колебаться трон;
 Иль, так сказать, простее взявши тон,
 Как боги выходить из моды стали вон.
 То начали богам прижимки делать розны:
 Ни храмов не чинить, ни жертв не отпускать;
 Что боги ни скажи, всему смеяться;
 И даже, где они из дерева случатся,
 Самих их на дрова таскать.
 Богам худые шутки:
 Житье теснее каждый год!
 И наконец им сказан в сутки
 Совсем из Греции поход.
 Как ни были они упрямы,
 Пришло очистить храмы:
 Но это не конец: давай с богов лупить
 Всё, что они успели накопить.
 Не дай бог из богов разжаловану быть!
 Угодьи божески миряна расхватали.
 Когда делить их стали,
 Без дальних выписок и слов
 Кому-то и Парнас тогда отмежевали.
[2]Девять сестер — девять муз.



короткие басни ужасно одни киломертры блин