Уже осенние морозы гонят лето,
 И поле, зеленью приятною одето,
 Теряет прежний вид, теряет все красы;
 Проходят радости, проходят те часы,
 В которы пастухи средь рощи обитали.
 Уже стада ходить на паству перестали,
 И миновалася приятность прежних дней,
 Когда предвозвещал Аврору соловей,
 На зыблющихся пел сучках и утешался,
 И голос одного по рощам раздавался.
 Не летний дождь идет, и не из прежних туч;
 Светило с высоты пускает слабый луч.
 Холодный дует ветр, зефир уже не веет;
 Летит с деревьев лист, и вянет и желтеет.
 Вчера овец погнав, уже в последний раз
 Кларису я узрел, о, час, приятный час!
 Но лето кончилось и паству пресекает,
 И вместе с ним моя свобода утекает.
 Клариса день один со мной овец пасла,
 Но навсегда мою свободу унесла.
 Я чувствую в себе; но что? и сам не знаю;
 Кларису я любить сердечно начинаю.
 Что думать не начну, я думаю об ней,
 Нейдет Клариса вон из памяти моей.
 Люблю, и видеть я хочу ее всечасно:
 Расстаться с нею мне… и мыслить то ужасно.
 Нельзя изобразить, что я без ней терплю,
 Как только, что ее сердечно я люблю.
 Приятно чувствовать, и мыслить то приятно:
 Ах! если б ей любви желанье было внятно!
 Приятней и того мне с нею говорить.
 Увидя раз ее, не можно позабыть.
 Пойду за нею вслед, она живет у речки,
 Скажу, что наши там смешалися овечки,
 Что в стаде двух иль трех своих не нахожу,
 А между тем я ей и более скажу;
 И, может быть, найдем другие мы причины,
 Чтоб видеться всегда с Кларисой без скотины.
Ипполит Богданович — Эклога: Стих
> 

