ВАКХИЛИД
(Около 500-450 гг. до н. з.)
Вакхилид — младший современник Пиндара, тоже представитель торжественной
хоровой лирики; он родился в городе Иулиде на острове Кеосе около 500 г.
Вакхилид одно время жил с Пиндаром и Симонидом у сицилийского тирана
Гиерона; писал в разнообразных жанрах хоровой лирики. Умер, вероятно, около
450 г. Из египетского папируса, найденного в 1897 г., нам стало известно
двадцать его произведений — дифирамбы и эпиникии (победные оды). У Вакхилида
нет размаха мысли Пиндара; он гонится за деталями, за тщательностью
обработки, но он пишет понятнее и проще Пиндара. Расцвет Драмы V в. до н. э.
вызвал у Вакхилида большую, чем у Пиндара, драматизацию его лирики, особенно
дифирамба, который и после него сохранялся в драматизированной форме. Жанр
эпиникия с развитием демократии и с ослаблением аристократического культа
Аполлона впоследствии приходит в упадок.
МОЛОДЕЖЬ, ИЛИ ТЕСЕЙ {1}
(Дифирамб)
СТРОФА I
Волны грудью синей рассекая,
Море Критское триера {а} пробегала,
А на ней к угрозам равнодушный
Плыл Тесей, и светлые красою
Семь юниц, семь юных ионийцев…
И пока в угоду Деве браней {б}
На сиявшей парус Бореады
Налегали девы {в}, Афродита,
Что таит соблазны в диадеме,
Меж даров ужасных жало выбрав,
В сердце Миносу царю его вонзила,
И под игом страсти обезволен,
Царь рукой лица коснулся девы
Эрибеи, с ласкою коснулся…
Но в ответ потомку Пандиона {г}
«Защити!» юница завопила…
Обернулся тут Тесей, сверкая,
Заметались темные зеницы;
Жало скорби грудь ему пронзило
Под ее блистающим покровом,
И уста промолвили: «О чадо
Из богов сильнейшего — Кронида {д},
У тебя бушуют страсти в сердце,
И рулем не правит совесть, видно,
Что герой над слабыми глумится».
АНТИСТРОФА I
«Если жребий нам метали боги
И его к Аиду {е} Правда клонит,
От судьбы мы не уйдем, но с игом
Произвола царского помедли.
Вспомни, царь, что если властелином
Зачат ты на ложе Зевса дщерью
Феника, столь дивно нареченный,
Там, на склонах Иды {ж}, то рожденьем
И Тесей не жалок: Посейдону
Дочь меня Питтеева {з} родила,
Что в чертоге выросла богатом,
А на пире брачном у невесты
Золотое было покрывало,
Нереид {и} подарок темнокосых.
Говорю ж тебе и повторяю,
О, кносийских {к} ратей повелитель,
Или ты сейчас же бросишь сам
Над ребенком плачущим глумиться,
Иль пускай немеркнущей денницы
Мне сиянья милого не видеть,
Если я сорвать тебе позволю
Хоть одну из этих нежных веток.
Силу рук моих изведай раньше, —
А чему потом случиться надо,
Это, царь, без нас рассудят боги».
ЭПОД I
Так доблестный витязь сказал и умолк,
И замерли юные жертвы
Пред этой отвагою дерзкой…
Но Гелиев зять {л} в разгневанном сердце
Узор небывалый выводит,
И так говорит он: «О Зевс, о отец
Могучий, коль точно женою
Рожден я тебе белорукой,
С небес своих молнию сыну
Пошли ты, и людям на диво
Пусть огненной сыплется гривой!
Ты же, мощный, коль точно Эстра
Тебя колебателю суши
Дала Посейдону в Трезене {м},
Вот эту златую красу {н},
Которой десница сияла,
Отважно в отцовский чертог снизойдя,
Вернешь нам из дальней пучины.
А внемлет ли Кроний сыновней мольбе,
Царь молний, увидишь не медля…»
СТРОФА II
И внял горделивой молитве Кронид,
И сыну без меры могучий
И людям на диво почет он родит:
Он молнией брызнул из тучи, —
И славою полный воспрянул герой,
Надменное сердце взыграло,
И мощную руку в эфир голубой
Воздел он, и речь зазвучала;
Вещал он: «Ты ныне узрел, о Тесей,
Как взыскан дарами отца я,
Спускайся же смело за долей своей
К властителю тяжко гремящих морей,
И, славой Тесея бряцая,
Заросшая лесом земля загудит,
Коль так ей отец твой державный велит».
Но ужас осилить Тесея не смог:
Он за борт, он в море шагает…
И с лаской приемлет героя чертог,
А в Миносе мужество тает:
Триеру велит он на веслах держать.
Тебе ли, о смертный, судьбы избежать?
АНТИСТРОФА II
И снова по волнам помчалась ладья,
Покорна устам Бореады…
И в страхе теснилась афинян семья,
Бросая печальные взгляды
На пену, в которой сокрылся герой;
И с глаз их, как лилии, нежных
Горячие слезы сбегали порой
При виде судеб неизбежных.
Тесея ж дельфины, питомцы морей,
В чертог Посейдона примчали, —
Ступил за порог, — и отпрянул Тесей,
Златого Нерея узрев дочерей:
Тела их, как пламя, сияли…
И локоны в пляске у дев развились,
С них ленты златые каскадом лились…
И, мерным движеньем чаруя сердца,
Сребрились их гибкие ноги.
Но гордые очи супруги {о} отца
Героя пленяли в чертоге…
И Гере подобясь, царица меж дев
Почтила Тесея, в порфиру одев.
ЭПОД II
И кудри герою окутал венец…
Его темно-розовой гущей
Когда-то для брачного пира
Ей косы самой увенчала Киприда,
Чаруя, златые увила…
И чудо свершилось… и для бога оно —
Желанье, для смертного — чудо:
У острой груди корабельной, —
На горе и думы Кносийцу {п}, —
Тесей невредим появился…
А девы, что краше денницы,
Восторгом объяты нежданным,
Веселые крики подъяли,
А море шумело, напев
Товарищей их повторяя,
Что лился свободно из уст молодых…
Тебе, о Делосец {р} блаженный,
Да будешь ты спутником добрых,
О царь хороводов родимых!
