Я пью судьбу, подобно
кувшину с молоком:
не дробно, не подробно,
а сразу – целиком.
Я пью судьбу, как будто
большой кувшин, – до дна!
Ведь только было утро,
а вот и ночь видна…
Что капли почему-то
вдруг иногда горчат,
не виноваты утро,
кувшин или гончар.
И ночь не виновата
последнего глотка…
А всё же маловато
в кувшине молока!
Пьёшь – на себя посетуй,
что думаешь опять:
«…За капелькой последней
всё снова бы начать…»
И я, и ты, и каждый,
приговорённый жить,
с рожденья болен жаждой
бездонное испить.
Не оскудеть потоку
с достигнутых вершин,
когда вручишь потомку
наполненный кувшин!
>
