Ариадниной мамочке.
 Вуаль светло-зеленая с сиреневыми мушками
 Была слегка приподнята над розовыми ушками.
 Вуаль была чуть влажная, она была чуть теплая,
 И ты мне улыбалася, красивая и добрая:
 Смотрела в очи ласково, смотрела в очи грезово,
 Тревожила уснувшее и улыбалась розово.
 И я не слышал улицы со звонами и гамами,
 И сердце откликалося взволнованными гаммами.
 Шла ночь, шурша кокетливо и шлейфами, и тканями,
 Мы бархатною сказкою сердца друг другу ранили.
 Атласные пожатия: рождения и гибели:
 Отливы: содрогания: кружения и прибыли:
 Да разве тут до улицы со звонами и шумами?!.
 Да разве тут до города с пытающими думами?!.
 Кумирню строил в сердце я, я строил в сердце пагоды…
 Ах, губки эти алые и сочные, как ягоды!
 Расстались: для чего, спроси: я долго грезил в комнате:
 О, глазки в слезках-капельках, мои глаза вы помните?
 Вы помните? вы верите? вы ждете! вы, кудесные!
 Оне неповторяемы мгновенности чудесные!..
 Я требую настойчиво, приказываю пламенно:
 Исчезни, все мне чуждое! исчезни, город каменный!
 Исчезни все, гнетущее! исчезни, вся вселенная!
 Все краткое! все хрупкое! все мелкое! все тленное!
 А мы, моя красавица, утопимся в забвении,
 Очаровав порывностью бесстрасное мгновение!..
Игорь Северянин — Тебе, моя красавица: Стих
> 

