Метелит черемуха нынче с утра
 Пахучею стужею в терем.
 Стеклянно гуторят пороги Днепра,
 И в сердце нет места потерям, —
 Варяжское сердце соловкой поет:
 Сегодня Руальд за Олавой придет.
 А первопрестольного Киева князь,
 Державный гуляка Владимир,
 Схватился с медведем, под зверем склонясь,
 Окутанный в шерсти, как в дыме.
 Раскатами топа вздрожала земля:
 На вызвол к Владимиру скачет Илья.
 А следом Алеша Попович спешит,
 С ним рядом Добрыня Никитич.
 — Дозволим ли, — спрашивают от души: —
 Очам Красно-Солнечным вытечь? —
 И рушат рогатиной зверя все три —
 Руси легендарные богатыри.
 Но в сердце не могут, хоть тресни, попасть.
 Не могут — и все! Что ты скажешь!
 Рогатины лезут то в брюхо, то в пасть,
 И мечется зверь в смертном раже.
 — А штоб тебя, ворог!.. — Рев. Хрипы. И кряк.
 Вдруг в битву вступает прохожий варяг.
 И в сердце Олавином смолк соловей:
 Предчувствует горе Олава —
 За князя Руальд, ненавистного ей,
 Жизнь отдал, — печальная слава!
 И вьюгу черемуха мечет в окно,
 И ткет погребальное ей полотно…
Игорь Северянин — Олава: Стих
> 

