Ты вся на море! ты вся на юге! и даже южно
 Глаза сияют. Ты вся чужая. Ты вся — полет.
 О, горе сердцу! — мы неразлучны с тобою год.
 Как это странно! как это больно! и как ненужно!
 Ты побледнела, ты исхудала: в изнеможеньи
 Ты вся на море, ты вся на юге! ты вся вдали.
 О, горе сердцу! — мы год, как хворост, шутя, сожгли,
 И расстаемся: я — с нежной скорбью, ты — в раздраженьи.
 Ты осудила меня за мягкость и за сердечность, —
 За состраданье к той неудачной, забытой мной, —
 О, горе сердцу! — кого я наспех назвал родной…
 Но кто виною? — Моя неровность! моя беспечность.
 Моя порывность! моя беспечность! да, вы виною,
 Как ты, о юность, ты, опьяненность! ты, звон в крови!
 И жажда женской чаруйной ласки! И зов любви!
 О, горе сердцу! — ведь так смеялись весна весною…
 Сирень сиренью… И с новым маем, и с новой листью
 Все весенело; сверкало, пело в душе опять.
 Я верил в счастье, я верил в женщин — четыре, пять,
 Семь и двенадцать встречая весен, весь — бескорыстье.
 О, бескорыстье весенней веры в такую встречу,
 Чтоб расставаться не надо было, — в тебе ль не зло?
 О, горе сердцу! — двенадцать женщин судьбой смело!
 Я так растерян, я так измучен, так искалечен.
 Но боль за болью и за утратой еще утрата:
 Тебя теряю, свою волшебку, свою мечту…
 Ты вся на море, ты вся на юге, вся на лету…
 О, горе сердцу! И за ошибки ему расплата…
Игорь Северянин — О, горе сердцу: Стих
> 

