Жизнь моя была во внучке,
 Но в тринадцать лет
 Выпал в ночь из авторучки
 Скомканный билет.
 Не был с детства театралом,
 И в билет не вник,
 Отпечатком грустно-алым
 Лег он между книг.
 И в тревожном многолюдьи,
 В доме, с той поры,
 Из художнической сути
 Выпал дар игры, —
 Все забыла, всех забыла,
 Даже карандаш.
 Стала тоненькою, милой,
 Что ни слово — блажь.
 И сокрылось многолюдье
 В дыме сигарет.
 Где ни встречусь – вдруг осудит, —
 Виноват я, дед.
 И меня легко забыла —
 Возраст, говорят,
 Белокрылой тонкой взмыла
 В стойбище ребят.
 Жду, себя припоминаю,
 Возраст жжет ее.
 Голову над всем ломаю,
 Солнышко мое.
 Вот, и внучке стал я лишним,
 Что же меня ждет!
 Перед ней травы я тише,
 Не врала бы! Врет!
 Холодок по мне пройдется,
 Гляну — не глядит.
 Жду я, может отзовется.
 Мне однажды стыд.
 И не глядя, в дверь выходит,
 Я гляжу ей вслед.
 Господи! Кто верховодит?
 Ей тринадцать лет.
 Мне последняя надежда,
 В ней мой жил покой,
 Все, как с дочерью, как прежде,
 Боже, успокой.
Григорий Корин — Жизнь моя была во внучке: Стих
> 

