Ударь во сребряный, священный,
 Далекозвонкий, валка, щит!
 Да гром твой, эхом повторенный,
 В жилище бардов восшумит.
 Встают. — Сто арф звучат струнами,
 Пред ними сто дубов горят,
 От чаши круговой зарями
 Седые чела в тьме блестят.
 Но кто там белых волн туманом
 Покрыт по персям, по плечам,
 В стальном доспехе светит рдяном,
 Подобно синя моря льдам?
 Кто, на копье склонясь главою,
 Событье слушает времен?
 Не тот ли, древле что войною
 Потряс парижских твердость стен?
 Так; он пленяется певцами,
 Поющими его дела,
 Смотря, как блещет битв лучами
 Сквозь тьму времен его хвала.
 Так, он! — Се Рюрик торжествует
 В Валкале звук своих побед
 И перстом долу показует
 На росса, что по нем идет.
 «Се мой, — гласит он, — воевода!
 Воспитанный в огнях, во льдах,
 Вождь бурь полночного народа,
 Девятый вал в морских волнах,
 Звезда, прешедша мира тропы,
 Которой след огия черты,
 Меч Павлов, щит царей Европы,
 Князь славы!» — Се, Суворов, ты!
 Се ты, веков явленье чуда!
 Сбылось пророчество, сбылось!
 Луч, воссиявший из-под спуда,
 Герой мой, вновь свой лавр вознёс!
 Уже вступил он в славны следы,
 Что древний витязь проложил;
 Уж водит за собой победы
 И лики сладкогласных лир.
Гавриил Державин — На победы в Италии: Стих
> 

