На белом камне Тадж-Махала,
 Дворца, хранящего века,
 Следы невежды и нахала —
 Кривые росчерки штыка.
 Солдат Британии великой
 Решетки древние рубил:
 Он принял сумрак сердолика
 За ослепительный рубин.
 И, выковыривая камни
 Из инкрустаций на стене,
 Он ослеплял цветы штыками,
 Не думая о судном дне.
 Ах, мальчик Томми, добрый Томми,
 Над Темзой в свете мокрых лун
 Он в чопорном отцовском доме
 Был паинька или шалун.
 Из Агры он писал, что жарко,
 Что не оправдан мамин страх,
 Что могут дома ждать подарка
 И повышения в чинах.
 …Я в Индию приехал позже,
 Мне Томми встретить не пришлось.
 Но вспомнить не могу без дрожи
 Века, пронзенные насквозь.
 Я видел на других широтах,
 Пусть сыновей других отцов,
 В карательных баварских ротах
 Таких, как Томми, молодцов.
 Он их предшественник законный,
 Хотя и вырастал вдали
 Завоеватель тех колоний,
 Что нынче вольность обрели.
 Все плиты мрамора, как в оспе,
 Штыком осквернены века.
 Знакомая, однако, роспись,
 И так похожи почерка!
Евгений Долматовский — Предшественник: Стих
> 

