Ко мне явилась рифма — вся в слезах.
 Бедняжечка! Она едва дышала,
 На ней буквально не было лица.
 Шатаясь, спотыкаясь, добрела
 До белого, как обморок, блокнота,
 И я с тяжелым сердцем записал
 Историю ее грехопаденья:
 В нее влюбился молодой поэт;
 Он ей прощал все то, что было раньше,
 И мировую славу обещал.
 Но, боже мой, как с ней он обращался!
 Ломал, корежил, гнул и так и сяк.
 Кричал он:
 Устаревший жалкий штамп
 Считать, что рифма — звонкая подруга,
 А эти «рифм отточенные пики» —
 Средневекового оружья род.
 Для современной рифмы корневой
 Достаточен и слог в начале слова.
 Потом и этот слог — ко всем чертям!
 Она повисла на опорной гласной,—
 Так альпинист над пропастью висит
 На перетертой о скалу веревке.
 …Нечесаная, жалкая, в лохмотьях
 Средь ночи рифма приплелась ко мне,
 Как раз, когда над первою строкой
 Я мучался…
 — А я к тебе вернулась,
 Прости меня.—
 Я не сказал ни слова,
 Но ложе ей из книг соорудил:
 Товарищ Маяковский в изголовье
 И сам поручик Лермонтов — в ногах.
 Страдалица, забудься, отдохни,
 Мы утром обо всем поговорим…
 Ночь проведу над белыми стихами.
Евгений Долматовский — Ко мне явилась рифма, вся в слезах: Стих
> 

