Слыхал я, добрые друзья,
 Что наши прадеды в печали,
 Бывало, беса призывали;
 Им подражаю в этом я.
 Но не пугайтесь: подружился
 Я не с проклятым сатаной,
 Кому душою поклонился
 За деньги старый Громобой;
 Узнайте: ласковый бесенок
 Меня младенцем навещал
 И колыбель мою качал
 Под шепот легких побасенок.
 С тех пор я вышел из пеленок,
 Между мужами возмужал,
 Но для него еще ребенок.
 Случится ль горе иль беда,
 Иль безотчетно иногда
 Сгрустнется мне в моей конурке —
 Махну рукой: по старине
 На сером волке, сивке-бурке
 Он мигом явится ко мне.
 Больному духу здравьем свистнет,
 Бобами думу разведет,
 Живой водой веселье вспрыснет,
 А горе мертвою зальет.
 Когда в задумчивом совете
 С самим собой из-за угла
 Гляжу на свет и, видя в свете
 Свободу глупости и зла,
 Добра и разума прижимку,
 Насильем сверженный закон,
 Я слабым сердцем возмущен;
 Проворно шапку-невидимку
 На шар земной набросит он;
 Или, в мгновение зеницы,
 Чудесный коврик-самолет
 Он подо мною развернет,
 И коврик тот в сады жар-птицы,
 В чертоги дивной царь-девицы
 Меня по воздуху несет.
 Прощай, владенье грустной были,
 Меня смущавшее досель:
 Я от твоей бездушной пыли
 Уже за тридевять земель.
Евгений Баратынский — Слыхал я, добрые друзья: Стих
> 

