Как в дозоре каком, выше птицы в полёте,
Не княгиня — крестьянка стоит на омёте
И глядит далеко за луга и затоны,
Из-под низких бровей, из-под жёсткой ладони.
Если по полю прямо идти до заката
Через Дон, через Днепр, через горы Карпаты, —
Там река есть такая, Дунай, у Дуная
Овдовела она, Ярославна степная.
Много стаяло зим, много выцвело вёсен.
Вот и осень пришла, сорок первая осень.
Но ещё не пора… Ах, какая краса в ней!
На ветру на широком стоит Ярославна.
И в глазах — если б кто заглянул под ресницы —
Двадцать лет как разлука всё длится и длится…
Рядом девки. Да что им, да что им, девчатам.
Их любовь не открыта ещё, не почата, —
Где-то в сердце ещё, как река, прибывает.
— Тётя Яря, споём? — И она подпевает.
— Тётя Яря, поёми… — И в смешном нетерпенье
Все секреты свои отдают на храненье.
Отдают. И совсем невдомёк озорницам,
Что ей тоже, ей тоже ночами не спится.
Ночи длинные, вдовьи, бессонные ночи,
Их одной не согреть и не сделать короче.
Даже годы бессильны, бессильна усталость,
Ведь в душе ещё много улыбки осталось
И тепла одинокого бабьего лета…
Но кому это нужно? Не надо об этом.
